Последнее время все чаще в СМИ появляются сюжеты о похищении детей не злостными преступниками, киднэпперами или вымогателями, а… собственными родителями, которые, приняв решение о прекращении совместной жизни, не могут полюбовно решить вопрос о дальнейшей судьбе собственного ребенка – с кем он должен остаться, а также – в условиях всемирной глобализации это также становится важным – в какой стране жить.
Только за последние месяцы под пристальным вниманием общественности развернулось несколько подобных историй: громкое дело Элизы Андре (дочери россиянки Ирины Беленькой и француза Жана-Мишеля Андре), случай незаконного вывоза отцом с территории России при поддержке финского консульства Антона Салонена, родившегося в российско-финском браке, а также похищение из Свердловской области 5-летнего Максима Игнатенко, который, по некоторым данным, был вывезен отцом в Белоруссию.
Независимо от того, кто прав и виноват в каждом конкретном случае, все эти происшествия объединяет одно – на карту поставлены судьбы несовершеннолетних детей, в борьбе за интересы которых собственно об этих самых интересах принято негласно забывать. Причем показательно, что российское государство, сталкиваясь с подобными происшествиями на международном уровне, как правило, не способно защитить интересы собственных граждан – как матерей отнимаемых детей, так и самих детей, зачастую имеющих двойное гражданство.
Мы обратились за комментариями к актрисе Наталье Захаровой, которая вот уже 11 лет борется за право воспитывать собственную дочь Машу, отнятую в трехлетнем возрасте органами социальной защиты Франции и помещенную сперва в детский дом, а затем в приемную семью под предлогом «серьезного конфликта между родителями». При этом единственная «вина» матери состоит в том, что она пыталась защитить Машу от жестокого обращения со стороны отца, после встреч с которым девочка возвращалась в частности со следами побоев.
- Наталья, не скрою, что идея обращения за комментариями именно к Вам вызвана в первую очередь шумихой вокруг «похищения» дочери Ирины Беленькой. С учетом того, что в данном случае речь идет о «российско-французском противостоянии», Ваша точка зрения приобретает особую значимость. Ведь Вы как никто иной испытали на себе все «прелести» столкновения с французской ювенальной системой.
- Столкновением это даже не назовешь! Против меня заведомо был устроен злонамеренный сговор между моим бывшем мужем Патриком Уари и судьями, повлекший отнятие дочери, после - моих родительских прав, а затем - и приговор к трехлетнему тюремному заключению!
Если говорить о деле Ирины Беленькой, то на момент вывоза ребенка из Франции (ред. – в апреле 2009 г.) она не была в разводе со своим супругом, и потому могла поехать со своим ребенком куда угодно, потому что это был ребенок еще не разведенных родителей. Когда родители Лизы трижды похищали девочку друг у друга, то, как известно, отреагировал на данный факт только французский Интерпол, в России же подобный поступок не считается противозаконным. Удивляет тот факт, как наши пограничные службы пропустили вывоз российского ребенка иностранцем-отцом без согласия матери! И если уж признавать Беленькую виновной, то надо признавать виновным и ее супруга – Жана-Мишеля Андре.
- Как и в Вашем случае, французские органы соц. защиты встали на сторону гражданина Франции.
- Не хотелось бы думать, что в деле Беленькой есть заведомое предубеждение в отношении матери. Но французская судебная система заочно признала Ирину виновной, когда та уехала с Лизой (даже не заслушав мать и не рассмотрев всех обстоятельств дела). А в деле достаточно «темных пятен»: все мы видели в новостях человека, г-на Андре, который буквально на следующий день после похищения Лизы появился в эфире с черными синяками вокруг глаз, которые, по мнению, например, врачей-травматологов, могли появиться только спустя определенное время, но не на следующий же день. У меня как у актрисы, знающей, что гримом можно загримировать лицо как угодно, есть определенные сомнения по поводу этих синяков, к тому же мы не видели медицинских заключений относительно травм г-на Андре... Не слышали свидетелей, которые видели, как его избивали. Все известно только с его слов, а у Ирины Беленькой другая версия происшедшего.
- Это не случайная закономерность, что французская судебная система защищает интересы именно своих граждан, при этом игнорируя напрочь интересы тех, кого она должна оберегать в первую очередь – детей? Получается, что срабатывает некоторое разделение на «своих» и «чужих»? На прегрешения гражданина своей страны, каким бы он ни был, смотрят сквозь пальцы, в то время как в отношении «чужих» действует презумпция виновности?
- Бывший супруг И. Беленькой без согласия матери вывозит ребенка с территории России совершенно безнаказанно. Ирина попадает в венгерскую тюрьму и ждет экстрадиции во Францию как преступница. И это при том, что она, как мать, не совершила никакого преступления против своей дочери, а Ирина утверждает, что Жан-Мишель Андре не всегда вел себя адекватно, как положено отцу, в отношении маленькой Лизы...
В данном случае сложно судить. Есть ощущение, что французская юстиция заранее решила, кто прав, а кто виноват. Российские же правозащитники, как уполномоченный по правам человека Р.Ф. В.П. Лукин, вместо того чтобы тщательно изучить дело, спешат обвинить Беленькую в «психической неадекватности»…
- В СМИ недавно появились сообщения о том, что в Государственной Думе РФ высказались за принятие международного соглашения об урегулировании семейных отношений в связи с участившимися фактами похищения детей разведенными родителями. Кто, по Вашему мнению, должен быть привлечен к разработке подобного документа? Что необходимо учесть в нем?
- К решению данного вопроса должны быть привлечены известные правозащитные организации, например «Ассоциация родительских комитетов» города Екатеринбурга, возглавляемая Германом Авдюшиным. В Ассоциации в частности действует экспертный совет из 20 человек – это педагоги, юристы, социальные работники, которые хорошо информированы о данной проблеме, т.к. регулярно сталкиваются с аналогичными ситуациями. Ими сделано множество шагов по защите прав семьи. Наша французская правозащитная ассоциация, созданная в 2000 г., тоже имеет немалый опыт, связанный с проблемами ювенальной юстиции.
Если мы говорим о защите прав детей, то в первую очередь должны признать право ребенка на кровных родителей как главенствующее. Наши чиновники пытаются ввести систему ювенальной юстиции, четко так и не представляя, что это такое. В этом отношении я рекомендую всем – и юристам, и родителям, и педагогам, и подросткам – посмотреть документальный фильм «Стена», подготовленный совместными усилиями Голландии, Франции и России. В нем рассказывается, что представляет собой ювенальная юстиция и чем зачастую чревато ее внедрение, а также показывается, кого должны выслушать чиновники, когда рассматривают подобные вопросы. Это фильм о трагедиях детей и родителей, о сломленных ювенальной юстицией судьбах, о том, что за разговорами о защите прав детей стоит такая страшная угроза.
С полным текстом интервью Натальи Захаровой вы можете ознакомиться, пройдя по следующей ссылке.
